Главная / Административное право / Куда везли ликвидаторов чаэс в какую больницу в москве

Куда везли ликвидаторов чаэс в какую больницу в москве

Содержание

1 Куда везли ликвидаторов чаэс в какую больницу в москве
2 Они умирали, потому что их лечили в Москве»: герой, которого не показали в сериале «Чернобыль», рассказал правду об аварии (Обозреватель, Украина)
3 Кожа как капроновый чулок соскакивала»: Чернобыльская авария – глазами врачей, ликвидаторов и местных жителей
4 Забытые герои
5 В какую московскую больницу везли пострадавших от чернобыля
6 Атомная медсанчасть
7 Почему одни ликвидаторы Чернобыля заболели и умерли, а другие здоровы
8 МЕДИКИ В ПЕРВЫЕ ЧАСЫ ПОСЛЕ АВАРИИ НА ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АЭС
9 Пережить Чернобыль

Куда везли ликвидаторов чаэс в какую больницу в москве

ГБУЗ «Городская клиническая больница им. С.П. Боткина ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 1 им. Н.И. Пирогова ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 4 ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница имени В.М. Буянова ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 15 им. О.М. Филатова ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 5 ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 31 ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 51 ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 57 ДЗМ»;
ГАУЗ «Московская городская онкологическая больница № 62 ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 81 ДЗМ»;
ГБУЗ «Морозовская детская городская клиническая больница ДЗМ»;
ГБУЗ «Центр планирования семьи и репродукции ДЗМ»;
ГБУЗ «Научно-исследовательский институт скорой помощи им. Н.В. Склифосовского ДЗМ»;
ГБУЗ «Инфекционная клиническая больница № 1 ДЗМ»;
Филиал № 3 ГАУЗ «Многопрофильная клиника медицинской реабилитации» Московский научно-практический центр медицинской реабилитации, восстановительной и спортивной медицины ДЗМ»;
ГБУЗ «Челюстно-лицевой госпиталь для ветеранов войн ДЗМ»;
* ГБУЗ «Госпиталь для ветеранов войн № 1 ДЗМ»;
* ГБУЗ «Госпиталь для ветеранов войн № 2 ДЗМ»;
* ГБУЗ «Госпиталь для ветеранов войн № 3 ДЗМ».

Участники ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС
Участники ликвидации последствий аварии на ПО «Маяк» 1957-1962 гг. и сброса радиоактивных отходов в реку Теча в 1949-1962 гг.
Участники испытаний ядерного оружия на Семипалатинском и других полигонах.
Ветераны подразделений особого риска.
Граждане, эвакуированные из зоны воздействия с территорий, подвергшихся радиационному воздействию (из зоны отчуждения и из зоны отселения) и переселённые с территорий подвергшихся радиационному загрязнению.
Граждане, выехавшие добровольно с радиационно-загрязненных территорий — зоны отселения и из зоны с правом на отселение.
Дети первого, второго и третьего поколений, рождённые от лиц, принимавших участие в ликвидации последствий аварии (от ликвидаторов), эвакуированных из зоны воздействия или выехавших добровольно из зоны воздействия.
Вдовы участников ликвидации последствий радиационных аварий и ветеранов подразделений особого риска.
Супруги граждан, получивших или перенесших лучевую болезнь и другие заболевания, связанные с радиационным воздействием, инвалидов вследствие радиационного воздействия, участников ликвидации последствий радиационных аварий и ветеранов подразделений особого риска.

Они умирали, потому что их лечили в Москве»: герой, которого не показали в сериале «Чернобыль», рассказал правду об аварии (Обозреватель, Украина)

Петр Шаврей: Я сначала думал, что должен быть документальный фильм. Меня попросили после просмотра еще и сказать свое мнение. Я включил, посмотрел несколько минут и так разнервничался, что давление поднялось. Звоню, говорю: это не фильм, а полная ерунда. Мне объяснили, что это художественный фильм. Я потом только стал приходить в чувство.

Хватаю в каждую руку по восемь килограмм рукавов и в противогазе по приставной лестнице лезу наверх. Пот заливает глаза, снимаю противогаз и кидаю вниз. Леня снова кричит. Поднял я туда эти рукава. Гидранты не давали воду, потому что трубопровод был поврежден. Насосы залиты водой, электроэнергия отключена. Нужно было срочно поставить насосную станцию, от пруда забрать охладитель. Руки обжег радиацией, потом кожа вся слезла.

— Нет. У меня было 60% живых частиц в костном мозге. И тогда Леонид Петрович сказал, что будем работать с кровью. Мне просто вливали плазму. Я очень долго лежал в больнице, у меня подозревали рак крови, потому что были низкие лейкоциты. Но третья пункция показала результаты лучше. Слава Богу, все обошлось.

Знаете, почему эти ребята погибли, а мы остались живы? Потому что мы работали на своем объекте, мы знали, куда заходить, куда выходить. А их часть, где был Игнатенко, занимались охраной города. Они бывали у нас на учениях три раза в год, но хорошо объект они не знали. Они приехали, увидели, где горит, а это полыхала радиация. И пошли сразу туда, прямо в радиацию, попали в пекло. Если бы они поднимались, например, со стороны транспортного коридора, то все было бы не так. А так они поработали там минут 20, и все. Скорые только успевали приезжать и забирать их в больницу. А через сутки их самолетом отправили в Москву в больницу.

Перед этой бедой, примерно за полгода Леонид Телятников привел меня на контроль строительства 5-го энергоблока. И в ночь аварии там производилась сборка схем реактора. Я оставил там двух младших инспекторов, дал им задание. Сам ушел, поужинал, и уже задремал.

Кожа как капроновый чулок соскакивала»: Чернобыльская авария – глазами врачей, ликвидаторов и местных жителей

«Пожарные во всех смыслах поступили героически. Почему это было необходимо сделать: здание четвертого энергоблока и здание работающего третьего энергоблока – это одно физически здание. Крыша покрыта битумом, и огонь распространился бы на соседний блок», – поясняет профессор РАН Андрей Ширяев.

«Настроения были разные, скажем, у меня полроты были таджики, казахстанцы и кыргызстанцы, их обманули – сказали, что они едут на ликвидацию землетрясения в Молдове, а привезли в Чернобыль», – вспоминает председатель Общественного объединения «Союз Чернобыля» Виктор Деймунд (Казахстан).

«Радиоактивному загрязнению подверглись 1 миллион 660 тысяч гектаров сельскохозяйственных земель. Это порядка 20% земель на 1986 год. Выпали два нуклида. Это Цезий-137 и Стронций-90. Цезий – период полураспада 30 лет. Стронций – 29 лет», – уточняет заместитель директора Института почвоведения и агрохимии Национальной академии наук Республики Беларусь Николай Цыбулько.

Взрыв полностью разрушил реактор. Пожарные из Припяти прибыли на станцию уже через семь минут. Командовали расчетами лейтенанты Виктор Кибенок и Владимир Правик. Шестеро огнеборцев, включая командиров, умерли от лучевой болезни в течение нескольких недель.

«Пришли автобусы – такие «Икарусы» красные, шесть штук или 8. Сказали: «Детей срочно, мам с детьми, школьников, всех детей – вывезти». Мы надеялись, что мы вернемся, нам объявили: взять с собой только документы и поесть что-нибудь на дорогу», – рассказывает местная жительница Тамара Никитюк.

Забытые герои

— Мне напомнили о том, что я как врач буду отвечать за свой подход. Меня заверили, что, если вопреки запрету я пересажу костный мозг водителю Бурчаку, подвозившему стройматериалы к разрушенному четвертому блоку ЧАЭС, и он после операции скончается, я лишусь не только звания профессора. Это были тогдашний первый заместитель министра здравоохранения СССР Щепин и начальник Главного 2-го управления МЗ СССР Михайлов. В то время украинские радиологи фактически были лишены возможности дискутировать с московскими коллегами, поскольку именно последние редактируют отраслевые издания, формируют оргкомитеты научных конференций по медицинской радиологии. Тем не менее для того, чтобы помочь шоферу Г.Н.Бурчаку, врач Б.М.Байтман дает кровь для прямого переливания. Увы, сдвиги незначительны. И тогда водителю, дважды добровольно выезжавшему в зону реактора, пересаживают консервированный костный мозг. И дело начинает улучшаться.

— Меня часто приглашали в музей Чернобыля, когда туда приезжали делегации. И как-то приехала группа, где были американцы, канадцы. Они хотели послушать живых участников событий. И в конце разговора встает афроамериканец и говорит, что хочет задать вопрос мне. И переводчик передает: «Вы очень красиво рассказывали про Леонида Киндзельского, а знаете ли вы Игоря Киндзельского?» Отвечаю, что нет, не знаю. Он заулыбался, и говорит: «А я знаю». И уже после встречи подошел ко мне и сказал, что Игорь — это сын Леонида Петровича. «Он у нас в Америке главный радиолог», — пояснил мужчина.

— У нас были пожарные из того же караула Правика, бойцы которого лечились и в Москве. В частности, Леонид Шаврей был в первой шеренге пожарных, а потом с крыши блока «В» наблюдал, что делается в жерле разрушенного 4-го реактора. Недавно он ездил на лечение в Израиль, где по хромосомным аберрациям ему реконструировали полученную дозу — 600 БЭР (острая лучевая болезнь) … Все дело в том, что при пересадке костного мозга мы воспользовались методикой Джорджа Мате, успешно примененной еще в 1967 году во время аварии на АЭС в Югославии. Методика разработана для лечения так называемой цитостатической болезни. А в 6-й московской клинике пользовались методикой, применяемой при острых лейкозах. Их основным отличием было то, что цитостатическая болезнь — это резкое подавление кровообразования, возникающее у онкологических больных вследствие применения лучевой терапии или же медикаментозной, которая имитирует ее. По методике Мате к собственному костному мозгу подсаживают донорский. Пока начнется реакция отторжения, донорский выполняет основную работу по кровообразованию. За это время собственный успевает восстановить свои кроветворные функции. При лейкозе раковым процессом поражен и костный мозг. Поэтому его допоражают радиоизлучением и удаляют. Московским пациентам давали химический препарат метотрексат, имитирующий лучевую терапию.

Вас может заинтересовать : Когда можно воспользоваться льготами ветерана труда пенсионеру прокуратуры

В 1986 году на спасение первых Чернобыльских ликвидаторов вызвался американский «специалист» доктор Роберт Питер Гейл. Именно по методу доктора Гейла проводилось лечение в шестой больнице Москвы. С подходом Гейла, Леонид Петрович Кендзельский не был согласен.

Проще говоря методика Гейла заключалась в том, что сначала уничтожался собственный костный мозг больных и подсаживался им чужой. Ошибка была в том, что для удачной трансплантации чужого костного мозга, необходимо было 36 параметров, и чтобы хотя бы по 18-ти из них между костным мозгом донора и реципиента было совпадение. В Москве совпадало в лучшем случае 5-6 параметров и поэтому мозг не приживался, и пациенты умирали.

Наши пациенты поняли: если бы их отправили в Москву, то неизвестно, чем бы закончилось лечение. Они Киндзельского чуть ли не на руках стали носить, ведь он спас им жизнь. Государство «отблагодарило» Леонида Петровича тем, что сняло с должности главного радиолога УССР. На профессора начались гонения, кто-то был заинтересован его дискредитировать. Доказывали, что он не был в Чернобыльской зоне. Умер Киндзельский в 1999 году. Мы — бывшие пациенты, врачи, медсестры — лет десять подряд собирались в день смерти профессора на его могиле.

Киндзельский с коллегами первым делом провели так называемую сортировку пациентов: переоблученных, у которых было очень плохое самочувствие (головокружение, потеря сознания, рвота), отправили на самолете в Москву в больницу номер шесть, где лечили людей, получивших большие дозы радиации на ядерных объектах, например, атомных подводных лодках. Тем временем мы занялись подготовкой к приему остальных пострадавших — для них нужно было освободить палаты двух отделений. Больных, которых нельзя было отправить домой по медицинским показаниям, перевели в другие отделения.

Кстати, Припять в тот день еще не была отселена, но туда из киевских автопарков отправили несколько сотен автобусов. Их водителям пришлось провести ночь с 26 на 27 апреля в поле возле завода по производству сыра, располагавшегося недалеко от ЧАЭС. А утром началась эвакуация города.

Профессор Киндзельский выбрал иной метод лечения: внутривенно вводил в кровь стволовые клетки. В течение нескольких суток они выполняли функции костного мозга, затем умирали и выводились из организма. А тем временем собственный костный мозг больного отдыхал, выходил из криза, и человек постепенно выздоравливал.

— 26 апреля 1986 года нашего руководителя профессора Леонида Киндзельского вызвали в Министерство здравоохранения Украинской ССР и сообщили, что на Чернобыльской АЭС произошла авария, — продолжает Анна Губарева. — Леонид Петрович занимал тогда должность главного радиолога республики. Ему поручили с группой коллег неотложно отправиться в Припять, чтобы обследовать пожарных и персонал станции, ведь эти люди получили огромные дозы облучения в ночь аварии.

Большинство ликвидаторов скончались в 6-ой Московской клинической больнице спустя 1-3 месяца после аварии. После смерти тела покойных заворачивали в герметичную пленку, укладывали в деревянный гроб. Затем сам гроб заворачивали в слой полиэтилена, после чего погружали в цинковый гроб и запаивали. Могилы с гробами были залиты бетоном, такие железобетонные саркофаги призваны предотвратить радиацию, исходящую от могил.

Наибольшую дозу облучения приняли те, кто работал на АЭС в первые часы после взрыва — это сотрудники станции, дежурившие в ночь взрыва, и пожарные, прибывшие для тушения. Эти люди отключали оборудование, устраняли локальные возгорания, тушили основной пожар в активной зоне.

Течение острой лучевой болезни у ликвидаторов аварии характеризовалось гибелью эпителия желудочно-кишечного тракта, обширными повреждениями кожных покровов (до 100%), гибелью кроветворной ткани, иммунокомпетентной ткани, нейронов головного мозга, деструкцией стенок кровеносных сосудов. В медицине возникло понятие «чернобыльские больные».

Губительные последствия Чернобыльской катастрофы сказываются на здоровье людей по сей день, и, вероятно, будут сказываться еще очень долго. Но самый большой удар приняли на себя ликвидаторы — люди, которые ценой собственных жизней устраняли последствия аварии: сотрудники станции, пожарные, милиционеры, военные, шахтеры, ученые, медицинский персонал.

В 01:23 на станции раздался взрыв, в результате которого активная зона ядерного реактора была полностью разрушена, и в окружающую среду попало колоссальное количество радиоактивных веществ. Радиоактивное загрязнение стало основным поражающим фактором: облако дыма, образовавшееся в результате горения реактора, разнесло радиоактивные материалы по территории современной Украины, Белоруссии, России, где было отмечено наибольшее загрязнение, а также по большей части Европы.

Знаю несколько человек, выживших после сильного облучения и умерших через много лет по причинам, не связанным с радиацией. У детей, которые были в зоне заражения, статистически подтверждено увеличение заболеваемости опухолевыми заболеваниями щитовидной железы. Кроме того, у лиц, получивших большую дозу облучения (100 и более бэр), перенесших лучевую болезнь и получивших лучевые ожоги, увеличено количество злокачественных заболеваний крови и рака кожи в области поражения.

Когда персонал шел в палату к загрязненным радиацией больным, надевали спецодежду, перчатки, фартуки, маски. При выходе также проводилась обработка одежды, рук. Ограничивалось время пребывания персонала в зоне повышения радиоактивности. Никто из персонала лучевой болезнью не заболел.

В острый период, когда снижаются лейкоциты, человек беспомощен перед инфекцией. Мы проводили хорошую профилактику инфекционных осложнений и кровотечений, поэтому от них практически никто не умер. Умирали те, кто получил дозы облучения, после которых уже не восстанавливаются ни костный мозг, ни кожные покровы (с большой площадью и тяжестью лучевых ожогов).

В 1986 году Наталия Надежина была главным врачом клинического отдела Института биофизики МЗ СССР (на базе Клинической больницы № 6). В настоящий момент она – ведущий научный сотрудник лаборатории местных лучевых поражений и последствий острой лучевой болезни ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им А.И. Бурназяна ФМБА России.

Поступали люди с разной степенью лучевой болезни, в том числе и крайне тяжёлые. Более половины пострадавших имели еще и лучевые ожоги. В первые несколько дней в нашу клинику поступило 237 человек с подозрением на острую лучевую болезнь. Двадцать семь из них погибли от несовместимых с жизнью лучевых поражений. Потом поступали еще пациенты, но те, у кого была подтверждена лучевая болезнь – 108 человек — в основном поступили в первые три дня.

В какую московскую больницу везли пострадавших от чернобыля

Прибывшая из дома старший фельдшер Т. А. Марчулайте впоследствии вспоминала: «Я увидела диспетчера «Скорой» Мосленцову. Она стояла, и слезы буквально текли из ее глаз. В отделении стоял какой-то рев. У привезенных со станции открылась сильная рвота. Им требовалась срочная помощь, а медицинских работников не хватало. Здесь уже были начальник медсанчасти В. А. Леоненко и начмед В. А. Печерица. Удивлялась, что многие поступившие – в военном. Это были пожарные. Лицо одного было багровым, другого – наоборот, белым, как стена, у многих были обожжены лица, руки; некоторых бил озноб. ».

Леонид Киндзельский был мужик с характером. Несмотря на настоятельные рекомендации московских коллег, он открыто отказался использовать этот метод: профессора смутило, что лечение острой лучевой болезни полностью совпадает с лечением острого лейкоза после лучевой терапии.

В Припяти в ту ночь по «Скорой помощи» дежурили диспетчер Л. Н. Мосленцова, врач В. П. Белоконь и фельдшер А. И. Скачек. В приемном покое дежурили медсестра В. И. Кудрина и санитарка Г. И. Дедовец. Первый вызов с АЭС поступил почти сразу после взрыва. Что произошло, толком не объяснили, но Скачек выехал на станцию. В 1 ч 35 мин с обычного вызова в диспетчерскую вернулся врач Белоконь. Сколько-нибудь внятной информации о произошедшем не было. В 1 ч 42 мин. позвонил Скачек и сообщил, что есть обожженные люди и требуется врач.

«Он сбежал из Припятской больницы и вернулся на станцию. Лелеченко понимал, что получил большую дозу радиации, но продолжал работать, пока мог, ликвидировать аварию. Его лечили уже здесь в Киеве. Но не смогли спасти. Он получил большую дозу радиации — более 1500 тысяч рентген, а смертельной является 700 рентген», — рассказывает Анна Королевская.

А через несколько лет после возвращения из армии Дмитрий почувствовал первые симптомы болезни, название которой прозвучало как приговор: рассеянный склероз. Врачи считают, что она была спровоцирована ликвидаторским прошлым Дмитрия. При этом мужчине удалось получить официальный статус ликвидатора только через 20 лет. К этому времени он уже оказался в инвалидной коляске и сейчас безнадежно борется с болезнью, отнимающей у него по капле подвижность тела и саму жизнь.

Атомная медсанчасть

Не дождавшись врача, фельдшер Скачек повёз первую партию пострадавших в медсанчасть № 126 г. Припять. Через 40 минут после взрыва в медсанчасть поступили первые 7 пострадавших, в 4 часа 30 минут – 36, а к 10 часам утра – 98 человек. «Чернобыльцев» принимали Г. Н. Шиховцов, А. П. Ильясов и Л. М. Чухнов. Прибыла заведующая терапевтическим отделением Н. Ф. Мальцева. В работу по обработке больных включились хирурги А. М. Бень, В. В. Мироненко, травматологи М. Г. Нуриахмедов, М. И. Беличенко, хирургическая сестра М. А. Бойко. За подмогой по квартирам медиков отправили санитарку. Но многих не оказалось дома: ведь была суббота, и люди разъехались по дачам.

Вас может заинтересовать : Помощь от государства многодетным семьям в 2023 в кбр

Другой пациент Александр Лелеченко, работавший на станции заместителем начальника электроцеха, после капельницы почувствовал себя лучше, потихоньку улизнул из медсанчасти и вернулся на аварийный энергоблок. В общей сложности Лелеченко получил дозу в 2500 рентген. Умер в больнице Киева.

Из терапевтического отделения потребовали, чтобы больные ничего с собой не брали, даже часы – все подверглось радиоактивному заражению. Марчулайте попросила, чтобы прибывающие складывали свои документы и ценные вещи на подоконник. Переписывать все это было просто некому.

Предполагалось, что пострадавших в радиационной аварии, будут принимать и обрабатывать (прежде всего – мыть и переодевать в незаражённую одежду) непосредственно в санпропускнике атомной станции и только после этого везти в стационар. Таким образом можно было исключить или уменьшить поступление радионуклидов в медсанчасть. Но, прибыв на ЧАЭС, врач Белоконь увидел, что принимать пораженных негде: дверь здравпункта в административно-бытовом корпусе №2, была заперта (по версии Григория Медведева – заколочена на гвоздь). Помощь пострадавшим оказывалась прямо в машине «Скорой помощи». Люди жаловались на головную боль, сухость во рту, тошноту, рвоту. Некоторые выглядели будто пьяные. В основном, вводили седативные препараты. На месте не оказалось препаратов йода (необходимы для профилактики поражения щитовидной железы радиоактивным изотопом йода – прим. second_doctor ) – их подвезли позже из медсанчасти в Припяти.

25 апреля 1986 года была запланирована остановка 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС для очередного планово-предупредительного ремонта. В ходе остановки решено было провести испытание так называемого режима «выбега ротора турбогенератора», предложенного генеральным проектировщиком в качестве дополнительной системы аварийного электроснабжения. В 1:23:04 начался эксперимент. Из-за снижения оборотов насосов, подключённых к «выбегающему» генератору, и положительного парового коэффициента реактивности мощность реактора начала расти. В 1:23:39 нажата кнопка аварийно защиты на пульте оператора. В следующие несколько секунд зарегистрированы различные сигналы, свидетельствующие о быстром росте мощности, затем регистрирующие системы вышли из строя. Произошло несколько мощных ударов, и к 1:23:47—1:23:50 реактор был полностью разрушен.

4-й энергоблок в 1986 году.

Почему одни ликвидаторы Чернобыля заболели и умерли, а другие здоровы

— Я окончил Институт тонких химических технологий, военная специальность — радиационная разведка (гражданская — инженер-химик-технолог). Срочную не служил, но у меня была военная кафедра в вузе, я военнообязанный. В июне 1986 года мне пришла повестка. Показал отцу — то ли на сборы, то ли в армию. Батя-химик посмотрел, все понял и сказал: «Ты там поаккуратнее все-таки».

Интервью, которое Сергей дал нашей газете, подробно описывает внутреннюю «кухню» ликвидации последствий ядерного выброса. Как были организованы работы и быт на станции, какие меры принимались, чтоб сохранить здоровье гражданских людей, и как наплевательски обращались с военными.

— Из тех 20 ребят из моего вуза, с кем я служил вместе, погиб один в автокатастрофе. Все остальные живы. Бывают хвори, но нам уж по 60 лет. А так все в общем в неплохой форме. Зато с моими одноклассниками, которые в Чернобыле не были, все гораздо хуже. Треть класса уже умерли, причем две девочки — от онкологии.

— Все химики знали, куда едут. Ясно было, что призыв по военной специальности. Особо никто не сопротивлялся. Кто не хотел — просто не являлся по повестке. Набор был срочный — кто пришел, тот пришел. Один не хочет, возьмут другого. Из нашего института призвали около 20 человек. Мы все его окончили один-два года назад. А всего из Москвы набрали примерно 150 человек. Мы приехали в Киев, потом нас перевезли в Чернобыль, и с начала июля наш «батальон лейтенантов» приступил к службе (народ подъезжал не одновременно, а по частям).

Как велся контроль на участках Средмаша, я вам рассказал. Каждый, кто шел в зону, получал индивидуальный дозиметр. А в армейских подразделениях дозиметры выдавались только офицерам. По показаниям офицеров заносили дозы всей бригаде, с которой он работал. При том, что сам офицер на работу не выходил. Он привозил бойцов и сидел в машине и заведомо получал меньшую дозу, чем ребята, которые работали. А дозу им ставили по нему.

МЕДИКИ В ПЕРВЫЕ ЧАСЫ ПОСЛЕ АВАРИИ НА ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АЭС

Казалось бы, механизм оказания первой помощи пострадавшим в случае радиационной аварии должен быть определен заранее. Их следовало принимать и обрабатывать непосредственно в санпропускнике атомной станции. Но, прибыв на ЧАЭС, врач Белоконь увидел, что принимать пораженных негде: дверь здравпункта административно-бытового корпуса №2, обслуживавшего 3-й и 4-й энергоблоки, была закрыта. Здесь было организовано лишь дневное дежурство. Пришлось оказывать помощь пострадавшим прямо в салоне машины «Скорой помощи».
Вскоре к Белоконь стали подходить те, кто почувствовал себя плохо. В основном он делал уколы с успокаивающими лекарствами и отправлял пострадавших в больницу. Скачек к тому времени уже увез в город первую партию пораженных, не дождавшись приезда врача. Люди жаловались на головную боль, сухость во рту, тошноту, рвоту. Они были возбуждены. Наблюдались определенные психические изменения. Некоторые выглядели будто пьяные.

У нас, правда, имелась упаковка для оказания первой помощи на случай именно радиационной аварии. В ней находились препараты для внутривенных вливаний одноразового пользования. Они тут же пошли в дело.
В приемном покое мы уже израсходовали всю одежду. Остальных больных просто заворачивали в простыни. Запомнила я и нашего лифтера В. Д. Ивыгину. Она буквально как маятник успевала туда-сюда. И свое дело делала, и еще за нянечку. Каждого больного поддержит, до места проведет.
Остался в памяти обожженный Шашенок. Он ведь был мужем нашей медсестры. Лицо такое бледно-каменное. Но когда к нему возвращалось сознание, он говорил: «Отойдите от меня. Я из реакторного, отойдите». Удивительно, он в таком состоянии еще заботился о других. Умер Володя утром в реанимации. Но больше мы никого не потеряли. Все лежали на капельницах, делалось все, что было можно.

Диспетчерская «Скорой помощи» располагалась по соседству с приемным покоем в здании больницы г. Припять. Одновременно в помещении, где принимали больных, можно было обработать до 10 человек, но никак не десятки, как пришлось в ночь и утром 26 апреля. Здесь имелся ограниченный запас чистого белья и всего одна душевая установка. Правда, при обычном ритме жизни города этого вполне хватало.

Задействованный персонал медиков отдал все силы для спасения людей. Врач Белоконь сам из последних сил добрался со станции до больницы, где его немедленно уложили с теми же симптомами, что и у тех, кого он отправил сюда до этого.
На пределе сил работала на Чернобыльской станции фельдшер М. М. Сергеева, дежурившая в ту ночь в здравпункте административно-бытового корпуса №1 станции.

В ту ночь дежурство по «Скорой помощи» несли диспетчер Л. Н. Мосленцова, врач В. П. Белоконь и фельдшер А. И. Скачек. В приемном покое дежурили медсестра В. И. Кудрина и санитарка Г. И. Дедовец.
Вызов с Чернобыльской АЭС поступил вскоре после прогремевших там взрывов. Что произошло, толком не объяснили, но Скачек выехал на станцию. Вернувшись в 1 ч 35 мин в диспетчерскую с обычного вызова к больному, врач уже не застал своего коллегу и ждал от него телефонного звонка. Он раздался где-то в 1 ч 40 – 42 мин. Скачек сообщал, что есть обожженные люди и требуется врач.
Белоконь вместе с водителем А. А. Гумаровым срочно направились к станции, практически ничего не зная, что там происходит. Как потом выяснилось, в больнице не нашлось даже «лепестков», защищающих органы дыхания. За машиной врача выехали еще две «кареты», но без медработников.

Елена Л. родилась и проживала в Брянской области. В 1986 она заканчивала 8 класс. В школе, вскоре после аварии на ЧАЭС, учащимся стали раздавать йодсодержащие препараты. Впоследствии, Брянскую область специалисты признали наиболее пострадавшим от Чернобыльской катастрофы регионом России. После аварии на зараженных территориях в Брянской области население составляло около 477 тысяч человек.

Отечественное законодательство, направленное на поддержку социально незащищенных граждан, подразумевает целый список того, как поддерживает этих граждан. В этом материале мы разберем льготы чернобыльцам — перечень льгот 2023, как их получить и другие вопросы.

При переводе граждан по медпоказаниям из одной категории здоровья в другую или при оформлении инвалидности назначаются пособия пожизненно или до полного восстановления трудоспособности.
Также чернобыльцам льготы назначаются на время нетрудоспособности в размере полного оклада.
При наличии в семье детей до 14 лет начисляются компенсации на покупку продуктов питания.

Вас может заинтересовать : Поправки ст. 228 2023 года

В гостинице в первый же день дозиметристы меня замеряли. Одежда, сумка, кошелек, туфли, – все «горело». И все это тут же у меня забрали. Даже нижнее белье. Не тронули только деньги. Взамен выдали больничный халат пятьдесят шестого размера, а тапочки сорок третьего. Одежду, сказали, может, привезем, а, может, и нет, навряд ли она поддастся «чистке». В таком виде я и появилась перед ним. Испугался: «Батюшки, что с тобой?» А я все-таки ухитрялась варить бульон. Ставила кипятильник в стеклянную банку. Туда бросала кусочки курицы. Маленькие-маленькие. Потом кто-то отдал мне свою кастрюльку, кажется, уборщица или дежурная гостиницы. Кто-то – досочку, на которой я резала свежую петрушку. В больничном халате сама я не могла добраться до базара, кто-то мне эту зелень приносил. Но все бесполезно, он не мог даже пить. Проглотить сырое яйцо. А мне хотелось достать что-нибудь вкусненькое! Будто это могло помочь. Добежала до почты: «Девочки, – прошу, – мне надо срочно позвонить моим родителям в Ивано-Франковск. У меня здесь умирает муж». Почему-то они сразу догадались, откуда я и кто мой муж, моментально соединили. Мой отец, сестра и брат в тот же день вылетели ко мне в Москву. Они привезли мои вещи. Деньги.

Вопросы неудовлетворительного медицинского обслуживания ГПВР в ГП №220 неоднократно обсуждались на встречах с главным врачом ГП №220 г-жой Шастиной В.Р. и в Департаменте здравоохранения г. Москвы, по результатам которых в августе 2012г. Департаментом здравоохранения г.Москвы была проведена проверка, документально подтвердившая перечисленные факты нарушений.Однако, главным врачом ГП №220 реальных мер, направленных на улучшение ситуации, предпринято не было, нарушения законодательства продолжаются.

Приняв на себя столь огромную дозу радиации, чернобыльцы сами стали ее источником. Один из инженеров станции Владимир Шашенок получил такое облучение, что, по свидетельствам очевидцев, у человека, который выносил Шашенка со станции, остались ожоги от его тела. Владимир умер тем же утром, спустя несколько часов после аварии. Врачи, лечившие чернобыльских больных, сами заработали лучевую болезнь.

Свидетельство о регистрации СМИ Эл № ФС77-57850 выдано федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) 25.04.2023 г.
Она стояла, и слезы буквально текли из ее глаз. В отделении стоял какой-то рев. У привезенных со станции открылась сильная рвота. Им требовалась срочная помощь, а медицинских работников не хватало. Здесь уже были начальник медсанчасти В. А. Леоненко и начмед В. А. Печерица.

Это зависит от степени тяжести поражения. Острое течение разделяется на период первичной реакции – тошнота, головная боль, рвота; затем латентный период мнимого благополучия; а потом – развернутый период выраженных клинических проявлений в разгар болезни. При тяжелой форме лучевой болезни период мнимого благополучия очень короткий, буквально несколько дней. Поначалу все пациенты разговаривали, общались между собой. Но мы уже в первые дни знали, как у кого будет протекать болезнь. Для медперсонала очень тяжело было смотреть на молодых пациентов и понимать, что некоторые из них обречены. При этом надо было не показывать этого, поддерживать больных, чтобы они верили в лучшее и надеялись.
Я ликвидатор аварии на ЧАЭС 1987 г. Имею ли право на льготы по квоте на эндопротезирование тазобедренного сустава. Есть ли другие варианты?

Молоко с йодом – другое дело. При Чернобыльской аварии выделялся радиоактивный йод, и поэтому йодистые препараты назначали для уменьшения его воздействия на организм, а чтобы йод меньше раздражал желудок, запивали или смешивали с молоком. Йодистый калий — лекарственное средство, которое применяется при радиационных авариях при выбросах радиоактивного йода.

Отец Николай ведет дневник чудесных исцелений, а также постоянно измеряет радиацию. Он рассказывал: «Подходишь с дозиметром к храму — дозиметр зашкаливает. В храме же уровень радиации значительно ниже, а во время литургии дозиметр показывает почти норму». РЕГИОНАЛЬНАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПО ЗАЩИТЕ ПРАВ ГРАЖДАН, ПОДВЕРГШИХСЯ ВОЗДЕЙСТВИЮ РАДИАЦИИ «СОЮЗ «ЧЕРНОБЫЛЬ» МОСКВЫ» г.

По прибытии в Москву в радиологическом отделении ЦГ МВД СССР у меня обнаружились следы сильного радиационного загрязнения ступней и участка кожи на бедре. Дозиметрический прибор просто зашкаливал, при этом доктор, осматривавший меня, посчитал, что я привез с собой обувь и брюки из Чернобыля. Проверил, и все стало ясно. Обувь и одежда чистые. Пришлось долго и нудно мыть ноги дезраствором и срезать нити на них. И немудрено, ведь тушить пришлось в полукедах. Каждый заход в зону сопровождался полной сменой одежды и обуви в санпропускнике, и перед пожаром, когда в обычном режиме приходилось ходить на станцию постоянно, в санпропускнике были только хлопчатобумажные робы и полукеды.

Пережить Чернобыль

Вызваны дополнительные подкрепления из Киева и близлежащих областей. Пожару присвоен самый высокий номер сложности — третий. Из средств защиты у пожарных есть только брезентовая роба, рукавицы, каска. Звенья ГДЗС (Газодымозащитная служба) были в противогазах КИП-5, из-за высокой температуры пожарные сняли их в первые минуты.

21.00 В Припять прилетел заместитель председателя Совета министров СССР Борис Щербина, который возглавил Правительственную комиссию. Третий энергоблок получил команду на остановку реактора и его расхолаживание. Первый и второй блоки продолжают работать. Из кратера разрушенного четвертого энергоблока выносится мощный поток аэрозольной газовой радиоактивности. Горит графит, и каждая его частица несет на себе большое количество радиоактивных источников. Обычная скорость горения графита где-то составляет тонну в час. В 4-м блоке было заложено около двух с половиной тысяч тонн графита.

04:00 Локализован пожар на крыше машинного зала. Телятников попадает в больницу. На месте пожара находятся 15 отделений пожарной охраны из различных районов Киевской области. Все они занимаются тушением пожара и охлаждением обрушившихся после аварии конструкций в реакторном отделении (таков приказ Москвы).

01:28 К станции приехал дежурный караул пожарной части (14 человек), который возглавлял 23-летний лейтенант внутренней службы Владимир Правик. Он отправил людей на тушение кровли машинного зала. В это же время сотрудники станции пытаются отключить все механизмы и разобрать электросхемы, которые искрили и могли загореться.

Тело Валерия Ходемчука так и не нашли. Оно до сих пор погребено под завалами и в интернете популярен запрос «Валерий Ходемчук мутировал». Владимир Правик, который первым прибыл на тушение пожара, умер от облучения 11 мая. В тот же день не стало пожарного Виктора Кибенока. Анатолий Кургуз, получивший ожоги при взрыве, умер 12 мая. Майор Леонид Телятников, руководивший тушением пожара, умер в 2004 году. В течение первых трех месяцев после аварии погиб 31 человек, 134 человека перенесли лучевую болезнь. Более 115 тыс. человек из 30-километровой зоны были эвакуированы. До сих пор неизвестно точное количество жертв аварии. Более 500 тыс. человек получили различные дозы облучения. В 2005 году Всемирная Организация Здравоохранения опубликовала данные, по которым в результате аварии на Чернобыльской АЭС в конечном счете может погибнуть в общей сложности до 4000 человек. Гринпис и «Врачи против ядерной войны» настаивают на десятках тысяч погибших.

30 Июл 2023 uristinhome 197